1855-16-08 - Страница 14

________________________________________________________________________

* - Нагрудный знак выпускника Пажеского корпуса.

** - Подлинный случай.

и утончённые. Сливки и цвет человечества, - и с этой точки зрения наши потери неизмеримо выше русских'*. Тут у меня солдат-татарин перед глазами встал...

- И ...?

- Дал пощечину. Когда нас растащили и разобрались, французы извинились, а меня быстренько отправили в Россию, от греха подальше, и чтобы глаза союзникам не мозолил. 'Мариновали' при артиллерийском управлении, надоело страшно, и я ухватился за

первую же вакансию, чему теперь очень рад.

- Я бы тоже дал. А может и не пощечину. Сергей Аполлонович, а давайте на 'Ты' перейдем?

- На сухую как то не принято...

- А мы выпьем понарошку, знаете, как дети говорят?

- Знаю.

Они скрестили руки и 'выпили'. А потом троекратно расцеловались.

* * *

Построение и принятие присяги, полком и приданными ему подразделениями, хоть и производились, по военному времени, без выноса знамени, но все равно были торжественно-красивыми. Отец Зосима, сиял праздничным облачением, звуки оркестра сыгравшего марш 'Под двуглавым орлом' и Государственный гимн, раздавались совсем как в мирное время.

Ларионов вышел в середину каре и произнес несколько слов, призывая солдат несмотря ни на что исполнить свой долг.

- Враг топчет Русскую землю! Сейчас каждый да исполнит свой долг. Не посрамим имени Русского! Да будет оно так же грозно, как и в былые годы, да не остановят нас ни преграды, ни труды и лишения!

Отец Зосима отслужил молебен о даровании победы. Над стоящими рядами вознеслась молитва исстари сопровождавшая русское войско на битву:

'Спаси Господи, люди Твоя

И благослови достояние Твое,

Победы Благоверному императору Александру

И христолюбивому воинству нашему на супротивные даруя,

И Твое сохраняя крестом Твоим жительство'.

Последовала молитва при нападении врагов,

'Скоро предвари, прежде даже не поработимся врагом,

Хулящим Тя и претящим нам, Христе Боже наш,

Погуби Крестом Твоим борющия нас,

Да разумеют, како может православных вера,

Молитвами Богородицы, Едине Человеколюбче'.

Потом полковой священник торжественно произнес тропарь Богородице:

- Богородица Дева, радуйся, Благодатная Мария, Господь с Тобою. Благословенна Ты между женами, и благословен плод чрева Твоего, ибо родила Спасителя душ наших. Святая Мария, Матерь Божия, моли о нас, грешных, ныне и до самого смертного часа. Аминь.

Торжественное прохождение было под 'Марш Преображенского полка'.

* * *

Карпова хоронили под высокой сосной в версте от берега. Казаки на полотенцах опустили простой гроб в могилу, и под щелчки спускаемых курков стали забрасывать

_______________________________________________________________________

*- Подлинное высказывание посла Франции в России М.Палеолога.

землей. Отец Зосима переодетый в скорбный, для похорон, наряд, торжественно говорил слова чина погребения:

- Господь, упокой душу скончавшегося раба твоего Матвея в месте света, блаженства, мира, где нет никаких мук, скорбей и душевных страданий. Как благий и человеколюбивый Бог, прости ему всякое согрешение, совершенное им или словом, или делом, или мыслью, потому что нет человека, который провел бы земную жизнь без греха.

Присутствующие крестясь, пели хором:

- Святый Боже, святый крепкий помилуй нас!

- К какой жизненной радости не примешивается скорбь? Какая слава держится непоколебимо? Одно мгновение - и все уничтожается смертью! Но Христе человеколюбивый, упокой того ты воззвал от нас...

... Все человеческое - суета, что нейдет дальше смерти; богатство, слава - только до могилы...

... О, поистине все - суета и пустота. И исчезнем, все мы умрем: цари и холопы, судьи и притеснители, богатые и нищие. Будем молиться, чтобы Господь успокоил всех.

Наконец отец Зосима вместе с несколькими солдатами, спели 'Отче наш'.

При похоронах любого военнослужащего, независимо от чина, полагалось надевать парадную форму, но из-за того, что ее просто не было, офицеры, у кого были, надели все ордена.

Стоявшие рядом прапорщики третьей роты Колобков и Парамонов вполуха слушающие службу чтобы не пропустить места где нужно было со всеми крестится, тихо шептались:

- Ты понимаешь Колобок, я, почему не хочу, у меня там Таня, невеста осталась.

- Хоти не хоти, а все равно ничего не получится. Будешь сидеть в этом лесу? Сколько?

- Сколько нужно!

- Тс-с-с! Тихо ты!

- Сколько нужно, столько и просижу.

- Дурак ты!

- Сам дурак, я не хочу, чтобы так было: я глубокий старик, а она только родилась.

- Ты сам подумай, тебя на фронте могли убить?

- Ну, могли.

- Вот и считай, что убили. И вообще, сам только что сказал, она еще не родилась. Так к кому ты побежишь? А если вздумаешь дезертировать, я первый ротному доложу.

- Подлец!

- Я-то не подлец, а вот тот, кто хочет накануне боя сбежать, тот трус и подлец. Сам посуди, какие возможности, Аляску еще не продали! Вот победим, и за золотом поедем! Или в южную Африку, за алмазами. Ведь еще даже телефон не изобрели! Вот и изобретай!

- Но ведь полковник говорил, что может быть эта дыра во времени откроется.

- Толи откроется, толи нет. А тут еще и турецкой войны не было! Теперь она наверняка раньше начнется. Сам же говорил, что в детстве представлял себя на Шипке рядом со Скобелевым.