1855-16-08 - Страница 68

Кто дал укорот прапорщику Арутеняну, что нельзя давать зуботычины нижним чинам? Опять Логинов!

Кто достал мыло для помывки после выхода из боев на переформировку? Фельдфебель Глухих? Хрен-та, штабс-капитан!

Командир батальона удачлив? Еще как! Единственный офицер в полку имеет 'Егория'. Людей в напрасную трату не дает, о пище заботится, да и вообще душа человек. И выругать и наказать может, а вот все равно хороший человек!

* * *

Батальон, сорванный с места командой Логинова, рыл окопы на новых позициях. Солдаты, конечно, ворчали, как всегда это делают люди, выполнившие очередную работу, а потом должные выполнять то же самое, но на другом месте. Отсутствие шестнадцатой роты, вызывало у командира батальона прямо-таки зубную боль. Он чувствовал, что у него не хватает одной руки. Его обокрали и вот теперь, у него будут проблемы из-за отсутствия этих двухсот человек.

Местность у Черной речки, там, где предлагал 'помахать кистенем', командир тринадцатой роты подпоручик Воскресенский, штабс-капитан осмотрел лично. Сейчас, в сгущавшихся сумерках, мгновенно, как это бывает на юге, переходящих в ночь, нижние чины готовили позиции.

Шанцевого инструмента было достаточно. Со времен генерала Скобелева, при каждой роте имелся его носимый запас: лопаты, кирки, топоры и ломы. Со времен Белого генерала появились малые саперные лопатки у каждого нижнего чина. Но вот ротный запас, возимый теперь на повозке, никуда не делся и теперь имел весьма важную роль в рытье окопов. Только русская пехота могла заменять саперов в подготовке позиций, артиллерию в интенсивности огня, да чего уж там, могла и кавалерию заменить в преодолении расстояний.

Генерал Скобелев учил свои войска таким образом, что 'тридцать верст перехода - это приятно, шестьдесят - уже неприятно, семьдесят пять - тяжело, сто верст в сутки - это крайность!'. Слова Белого генерала, еще не совсем были забыты.

Батальону пришлось пройти всего пять верст, прежде чем ротные командиры развели людей, указав где и что копать. Руководствуясь депешами, которые ему периодически передавал подпоручик Шевелев, Логинов вполне представлял, каким силам ему придется противостоять со своими шестьюстами штыками и двумя пулеметами. Поминая 'ласковым и незлобивым' словом командира полка, который отобрал у него четвертую роту, увел в Севастополь гаубичную батарею, а теперь предлагает воевать чуть не со всей союзной армией, штабс-капитан, командир четвертого батальона 485-го Еланского полка, волею судеб ставшего в одночасье Отдельной Сибирской стрелковой бригадой, готовился к бою.

Сведения, переданные этим умником, генерального штаба полковником Ларионовым были скупыми и обрывочными. Но они свидетельствовали о том, что предстоит выдержать бой с объединенными силами союзников. Численность войск противника, те, кто был в Севастополе (им виднее!), оценивали в двадцать, двадцать пять тысяч человек. Хорошо хоть предупредили! Штабс-капитан Логинов уже наверное знал, что в состав войск противника, входят французские войска, перемещающиеся с левого фланга осадной армии на правый, турки вышедшие из своего лагеря и тоже подтягивающиеся к Федюхиным высотам, и вроде бы итальянцы, сменившие расположение на горе Гасфорта, на правый фланг французского лагеря.

Думая о недостаточности огниеприпасов штабс-капитан обходил линию обороны.

- Поспешайте братцы! Копайте быстрее! Помните - окоп крепость солдата! - приговаривал Анатолий Михайлович орудующим лопатами нижним чинам.

Он и сам видел, что работают люди старательно, быстро, без суеты. Но очень хотелось, чтобы все было сделано еще быстрее. Подгонял людей скорее по привычке, понимая, что люди не железные и копать быстрее не в силах человеческих. Чуть в стороне от Трактирного моста, вместо небольшого холмика Логинов приказал отрыть пулеметное гнездо с перекрытием. Для выполнения его приказа, пришлось разобрать несколько повозок, потому что деревьев для устройства перекрытий вокруг не было. Доски с повозок накрытые дерном, вполне соответствовали своей цели. Маскировка должна была получиться удачной. Холмик как был, так и останется на прежнем месте. Штабс-капитан, распорядился, указав размеры и способ постройки командиру пулеметного расчета старшему унтер-офицеру Коробко. Пройдя чуть дальше, он приказал поручику Носову, оборудовать для пулемета запасную позицию. На вопрос поручика, зачем такие сложности, с устройством перекрытий над пулеметным гнездом, Анатолий Михайлович сказал, что нечто подобное он видел на германском фронте. Тевтоны, отнюдь не дураки, стало быть, опыт их надо использовать. Они всегда строили какой-нибудь блокгауз, не позволявший окончательно занять их позиции. Зачастую смеялись над глупыми русскими. А по поводу запасной позиции, попытавшийся избавить свой расчет от лишней как он считал работы Коробко, получил полный отлуп.

- У вас старший унтер-офицер, семь нижних чинов, с Вами восемь! Озаботьтесь выполнить приказ. Сил и людей у Вас достаточно! Иначе в военное время... Знаете?

- Так точно Ваше благородие!

Штабс-капитан отошел, услышав выкрик командира пулеметного расчета:

- А ну давай золотая рота!

В то время как основная масса солдат рыла окопы, ходы сообщения, устраивала основные и запасные позиции для 'Максимов', около взвода солдат определяли броды на Черной речке. Дно оказалось илистым и вязким. Брод с приемлемым дном для переправы нашли только один. Около него, тут же начали готовить отсечную позицию для двух взводов.