1855-16-08 - Страница 41

Оторвавшись от бинокля, Степанов увидел, как ползком, волоча тала на раскинутых шинелях, возвращаются охотники.

* * *

После двух ходок, в окоп перетащили всех раненных и убитых. Раненых оказалось двое, семеро 'гренадер' погибли. Сейчас раненых наскоро перевязав, готовились тащить в тыл. Один из раненых, получивший рану в бок, после перевязки, не смотря на слабость, бодрился. Второй был очень плох. Не приходил в себя, стонал, а по его лицо разлилась синюшная бледность.

Как ни старались накануне саперы и севастопольцы, но прокопать ходы сообщения, в каменистой севастопольской земле, они не успели. Теперь предстояло решить, как отправить раненых в тыл. Поглядев еще раз на курящиеся дымом после разрывов осколочных снарядов, батареи врага, капитан Степанов скомандовал, чтобы раненых выносили по четыре человека на шинелях, бегом, но не пригибаясь, еще двое пусть пристроят носовые платки на шомпола карабинов, и бегут вместе с носильщиками.

Французы не стреляли, и вообще не подавали признаков жизни. Через некоторое время от люнета и редутов, появились такие же группы солдат несущие раненых.

* * *

Если хочешь быть военным,

Дисциплину соблюдай,

Трехлинейную винтовку,

Никому не отдавай.

Придя в хорошее расположение духа, от того, что раненых спокойно переправили в тыл, Степанов осматривал в бинокль французские траншеи. Желтоватый вал почвы, кое-где уложены мешки с землей, движения не видно. Видимо почувствовав, что офицер в хорошем настроении, ишь мурлычет себе под нос солдатскую песенку, взводный, которому капитан, пообещал исхлопотать медаль, решился на важный разговор.

- Ваше благородие, дозвольте спросить?

- Слушаю тебя унтер-офицер.

- А правду солдаты говорят, что нам служить долго придется? Нет, я с понятием, что пока супостата за море не спровадим, оно конечно, ну а далее, как быть?

Сначала Степанов хотел ответить, что-либо дежурное, но потом задумался. Для него самого, вопросов не было о дальнейшей жизни.

'Служить и только служить. Как известно за Богом молитва, а за Царем служба не пропадет. А вот правда, как будет с солдатами?'

- Давай-ка присядем. Тебе Кузнецов, сколько годков-то?

- Тридцать пять на Троицу будет.

- Старый ты какой!

- Да уж не вьюноша! Дык, теперь еще один остался. Жены нет, детей нет. Куда и к кому посля службы вертаться?

- А ты оставайся на сверхсрочную! - радуясь, что нашел ответ на солдатский вопрос предложил Степанов.

- Так я, Ваше благородие, могу и остаться. Так ведь я-то, не один, все обчество интересуется.

'Вот задержат Вас служить до полного срока, так может и будет новая пугачевщина'.

- Озадачил ты меня братец. Честно ответить не могу, а врать не хочу. Не знаю.

- Э-х-х!

- Я пока только тебе могу точно обещать, даю честное слово, что этот вопрос, равно как еще и другие, обязательно буду обсуждать с полковником Ларионовым.

- С полковником, это хорошо. - По виду унтера сидевшего рядом с офицером в окопе было видно, что он рассчитывал на большее.

- Если получится, то и с Государем. Но это, если получится. Этого обещать не могу.

Но приложу все силы. Кто-нибудь, все равно с Государем говорить будет, вот он и спросит.

- А еще вопрос дозволите, Ваше благородие?

- Про землю? - Улыбаясь, спросил Степанов.

- Так точно, Ваше благородие.

- Вот у тебя, сколько земли было?

- Да какая там земля? Вот у помещика Абросимова, у того земли много было, а у общины, тьфу. Одно слово, что земля, одноножники мы.

- А это как?

Унтер посмотрел на капитана как на малое дите и пояснил:

- Это как встал одной ногой, так и надела не видно.

- Да-а-а.

Степанов оглянул окоп, солдаты кто сидел группками по два, три человека и вели свои разговоры, дымя козьими ножками, кто дремал, прикрыв глаза. К его разговору с взводным, кажется, никто не прислушивался. Наблюдатели бдительно смотрели в сторону противника.

- А где? В смысле, где надел то имел? В какой губернии?

- Тамбовской губернии, Темниковский уезд, село Красный Яр. На реке Мокше, село наше. Не слыхали?

- Нет, не слышал. А вот скажи, почему ты в Сибирь не переселился? Ведь наверняка и от вас поехали.

- Боязно было, куда с малыми да старыми? Да в Сибири-то, небось, одни варнаки живут.

- Всякие там живут. А сейчас поедешь в Сибирь, ведь не в Красный Яр тебе возвращаться? Тебя же там никто не ждет.

- Вестимо не ждет. Ежели лошадку мне дадут, да бабу себе найду, отчего, сейчас не поехать?

- Вот и об этом с Государем говорить придется.

- Ну, дай Бог, дай Бог! Извиняйте Ваше благородие, отвлек Вас.

'Срочно надо говорить с Ларионовым! Срок службы, земля, даже наличие баб, это в один день не решить. Пугачевщина? Да нет, это уже будет не пугачевщина, а что-то похуже...'.

* * *

Полковник Порфирий Исаевич Мезенцев, заведующий хозяйством пехотного полка, отнюдь не радовался тому, что обязанности его возросли многократно. Мало того, что надо было думать о пропитании своих почти четырех тысяч душ состоящих на довольствии. Так на тебе! Еще почти полторы тысячи получи в довесок. И все хотят, есть, всем нужны исправные сапоги, шинели, гимнастерки и шаровары. Сколько теперь потребуется лишнего фуража, подков, упряжи!

Бормоча себе под нос о том, как было бы хорошо встать на нормальные позиции, где есть тыл, откуда пришлют припасы, есть начальник дивизии, командир корпуса, а при них есть штабы, куда и следует обращаться в затруднительных случаях, так нет, все наперекосяк. Что за несчастная у него планида, забросила, Бог знает куда, командир полка умчался воевать, а вот ты сиди и думай, чем кормить людей. И жаловаться некому, ты заведующий хозяйством, ты и крутись.